Фартовое дело - Страница 149

149

Но тут Механику стало очень противно. Ему не себя жалко стало и даже не Юльку. В конце концов, оба они перекати-поле. Поди-ка, отец и мать у Юльки алкаши, про нее и через год не вспомнят. А вот эту, Анютку Белкину, он пожалел. Скорее не ее самое, а Андрюху Белкина, нынешнего генерал-майора. Все-таки Механик и Стах ему были жизнью обязаны. Хоть и паршивой, в общем-то, перекошенной и покалеченной, но жизнью. И, наверно, эту свою дуреху Анну Андреевну он вовсе не для того кормил и воспитывал, чтоб ее какой-то козел от тоски душевной взорвал ни за что ни про что. Тем более если он, Белкин, этого козла с душманской сопки снял и благополучно привез до места.

Механик прикинул. Взрыв был крепкий, громкий. В принципе, должны были его и в Малинине, и в Дорошине, и даже в Лузине слышать. И скорее всего какие-нибудь менты, а то и чекисты сюда нагрянут. Могут, конечно, и полениться, но по идее должны. Все-таки второй взрыв подряд в течение двух часов. Да и стрельба на дороге была (перестрелки на озере Механик не слышал). То есть шухеру больше чем достаточно для заведения уголовного дела. Соответственно те, кто нашухерил, вряд ли здесь захотят задержаться. Не станут они дожидаться, играть в чет-нечет — приедут менты или нет. Скорее всего постараются в течение ближайшего часа отсюда слинять. А что, если попробовать…

Между тем Никита, Капитон и Сыч попритихли. Выслушивали Механика, но из трубы долетали только неясные шорохи.

— Надо идти к машинам, — прошептал Никита. — Из этой трубы ему одна дорога — сюда. Если вы тут покараулите, я сбегаю, приведу ребят, объясню, что в третьем доте никого и можно брать мешки.

— А ты не хитришь случаем? — с подозрением спросил Сыч.

— В каком смысле? — удивился Никита.

— Да в прямом! Мы тут будем Механика караулить, ревматизм наживать, а вы мешочки погрузите — и тю-тю!

— Чудак, — сказал Ветров. — Если такое будет, вы радоваться должны. Вон мешок лежит, видишь? В нем примерно пятьдесят кило. Кто его вам оставит?! Светуля не такая уж щедрая.

— Может, в нем опилки лежат, в мешке этом, — упорствовал Сыч.

— Пошли глянем! — с азартом предложил Капитон.

Подошли к мешку, развязали…

— Бли-ин! — в один голос взвыли Сыч с Капитоном. — Да тут брюлики!

Пока они рассматривали и шевелили при свете фонарика драгоценные камни, жемчужины и золотые монеты, туго наполнявшие мешковину, Никита торопливо побежал к пролому.

— Не, корефан, — сказал Сыч, бросив вслед Никите взгляд, — нас здесь точно не оставят. В тех мешках что — посуда какая-то. А здесь камушки… Их и притырить легче, и вообще…

— Сыч, — осторожно предупредил Капитон, — ты учти, у нас Светуля строгая. Если ты чего-то надумал заныкать — выруби это из башки, понял? Она шмон сделает не хуже, чем на зоне. Поймает хоть с одним камушком — плохо будет.

— Ладно… — Сыч не захотел обострять отношений. О том, что против Булки устроен заговор, он еще не забыл. Капитону так и так выпадает решка. Но сейчас, когда где-то там в трубе прячется Механик, который небось при себе еще мешок брюликов имеет, Капитоша пригодится. Пускай Булкин хахаль бежит побыстрее, докладывает. Там, у машин, их с подругой и чикнут.

РАЗГОВОРЫ ПО-БЫСТРОМУ

Кабан, Щелбан и Клизменштейн шибко нервничали и к тому же мерзли. Они уже успели убрать трупы со льда и забросить Серого с Булкиными «гвардейцами» в трейлер, где отдыхали от бурной жизни Шмыгло, Мурзила и Колян, а Саня Поп все еще не прибыл. Хотя, по правде сказать, ему еще было рано приезжать. Если бы он не стал рисковать, а поехал вокруг озера на Немецкую дорогу, то прибыл бы минут за двадцать, максимум за полчаса при самом фиговом раскладе. Все-таки Немецкую дорогу уже более-менее укатали и прочистили. Но Саня решил поспешить и дунул через малининскую, где «Чероки», не проехав и десяти метров, зарылся в сугробы.

Санина спешка объяснялась одним обстоятельством. Дежурный Лузинского РОВД, которому не понравился второй взрыв, связался по рации с патрульной машиной и велел им съездить к озеру, поглядеть, что и как. Около малининской просеки ментовские «Жигули» притормозили возле Саниного «Чероки». Вот это и были те самые «сваты», о которых шла речь. Саня ментам был хорошо известен, и разговор с ними не носил острого характера. Насчет десяти «лимонов» Саня малость покривил душой. «Сватам» районного масштаба, тем более в таких малых чинах, как эти, он отстегнул по двести долларов на рыло, а рыл было всего четверо. Плюс пришлось, конечно, написать записочку в кафе при бензоколонке — то самое, куда заезжал Маузер перед роковой для него поездкой на озеро, — чтоб стражей порядка обслужили бесплатно и по высшему разряду. Такая щедрость предусматривала, что менты обеспечат Сане три часа невмешательства и спокойной работы, хорошо отдохнут и периодически будут докладывать из кафе в райотдел о том, как они осматривают озеро, выясняя причины взрыва. Ежели Саня не успеет, то придется доплачивать. Вот он и торопился.

Но не зря говорят: поспешишь — людей насмешишь. Саня увяз, и в то время как граждане Кабан, Щелбан и Клизменштейн мерзли, не имея возможности согреться в изрешеченных пулями джипах, от Попа и его бойцов только пар шел — машину вытаскивали, надрывались.

Однако Кабану и прочим все это было по фигу, они устали прыгать вокруг разбитых джипов. «Флагманский» не заводился потому, что «противоугон», который пристроил на нем хитроумный Ежик, ни Клизменштейн, знавший кучу всяких шоферских хитростей, ни тем более остальные найти не могли. А «Чероки» самого Клизменштейна завестись не мог при всем желании — в его мотор попало несколько пуль, которые, удирая, напоследок выпустил Ежик. Что же касается трактора, то оказалось, что Механик унес ручной пускач с собой, и завести «Беларусь» тоже не сумели.

149