Фартовое дело - Страница 157

157

Саня открыл дверь и осветил фонариком счастливо улыбающегося Ежика.

— Здорово, корешок! — Саня изобразил приветливую улыбку. — Ты никак сам себя на кичу оформил? Броня крепка — тут он постучал своей «монтировкой» по толстенной двери, — не выломать ни фига! Один паришься?

— Светка тоже здесь, — сообщил Ежик с удовольствием. — Ты ничего не знаешь?

— В смысле? — прикинулся шлангом Саня.

— Разборка получилась… Кабан ни с того ни с сего по своим шмалять начал, Булка Серого грохнула в упор…

— Ладно, — перебил Саня, — ты лучше хозяйку мне покажи, она толковей твоего расскажет.

— Она где-то там… — Ежик неопределенно махнул рукой в сторону лесенки и железной двери, выводящей из бывшего склада боепитания в коридор.

Механик пропустил Никиту и Щелбана, которые тащили очередной мешок. Лука и Винт в это время копошились в лощинке, бывшей траншее коллектора, довольно далеко от того места, где прятались Юлька и Анюта. Механик не мог понять, чего они там ищут и по какой логике. Казалось бы, надо было шуровать там, где следы, а не ворочаться по целине, рискуя нарваться на мину. Он не догадывался, что этим ребятам взбрело в голову, будто Сыч и Капитон нашли еще один мешок и решили его заныкать. В результате они дошли аж до самого пролома, слазили в коллектор пробежались по нему метров двадцать, но потом испугались, что их тут забудут, и стали возвращаться обратно.

Пользуясь тем, что поблизости никого не было, Механик решил поглядеть, что творится на озере, и потихоньку подобрался к берегу, укрываясь за елочками.

Как раз в это время Никита и Щелбан затаскивали в джип четвертый мешок. Луна освещала остовы сгоревших машин и прицепа, действующий джип и фигуры людей. Джон и Клизменштейн покуривали на воздухе, водитель все охал насчет своих рессор, для которых еще 75 кило слишком много. Никита и Щелбан, не обращая внимания на эти стенания, поставили мешок и вышли на воздух.

— Не, Москва, — почти по-дружески произнес Щелбан, — нам с тобой замерзнуть не дадут! Капитально поработали. Аж пар идет. Закурим?

— У меня нету, — сказал Никита.

— Угощаю, — Щелбан выдал Ветрову «мальборину» и щелкнул зажигалкой.

— Кабан идет, по-моему… — заметил Никита.

— Сачок, е-мое, — сплюнул Щелбан. — Сумку тащит с пальтом и сапогами… И «дипломат» с баксами.

Кабан подошел, забросил вещи в джип и подошел к курящим.

— Ну, — сказал он с деланной улыбочкой, — сейчас Саня, Ежик и Булка подвалят. Отдыхать поедем!

— А что они там делают? — скромно спросил Никита.

— Дот немецкий шмонают. Может, найдется что приличное…

— Сыч-то с Капитоном и Лука с Винтом еще не пришли, — заметил Щелбан. — А у Сыча с Капитоном пятый мешок был…

И тут откуда-то из прибрежных кустов послышался истошный женский визг…

ВСЕ ЧЕТКО!

Лука с Винтом наткнулись на Анюту и Юльку совершенно случайно. По-малому делу захотели с устатку. Решили прямо с тропы оросить елочки. А потом увидели следы и сунулись в ельник, осветили фонарем и увидели девчонок, сидящих на мешке и трясущихся от страха. Если б Юлька не заверещала с перепугу, ее бы сразу убили. Она была одета в Механиков комбез и танковый шлем. Запросто могли принять за самого Механика и грохнуть без разговоров. Но, когда она подняла визг, планы у Луки и Винта резко изменились.

— Какие кысочки! — сладострастно взвыл Винт. — И без охраны!

— Где ж ваш кавалер, а? — издевательски спросил Лука. — Слинял и бросил? Ай-яй-яй!

— Не шутят с вами! — резко сменил тональность Винт. — Быстро колитесь, где Мех?

— Здесь! — раздалось у них из-за спины, и прежде чем Санины бойцы успели хоть что-то сообразить, ночную тишину расколола очередь…

У машин все аж подскочили.

— Что за фигня? — испуганно вскрикнул Клизменштейн.

Джон сорвался с места и побежал к прибрежным елочкам, Клизменштейн, чуть помедлив, тоже дернулся за ним. Кабан выразительно мотнул головой Щелбану: мол, мочи москвича, самое оно!

Щелк! — Щелбан выхватил из кармана выкидуху, и из ее головки выскочило тускло блеснувшее в лунном свете отточенное лезвие. А у Никиты в правой руке была только сигарета. Сунул бы руку в карман за пистолетом — и не успел бы вынуть. Но среагировал — отпрыгнул вбок, вправо, и лезвие только наискось резануло по плечу ватной куртки, не достав до тела.

— Порежу! — заорал Щелбан, разъяренный промахом, — он-то на горло нацеливался. Но эффект внезапности уже миновал. На Никиту нашло то припадочное озверение, которое мгновенно превращало его из мирного и опасливого студента в жестокого и беспощадного бойца.

Левая рука наотмашь отшибла в сторону нож, а правая тычком вонзила в глаз Щелбану заостренный уголек сигареты.

— Уй-я-а-а! — взвыл тот, отшатываясь на Кабана. Бац! — у Щелбана от удара в челюсть звонко клацнули зубы, и он слетел с ног, плюхнувшись на лед. Кабан дернул было пушку из кармана, но Никита с разворота долбанул его по руке правой ногой, и пистолет улетел в сторону. Хрясь! Костяшки правого Никитиного кулака крепко чухнули оторопелого Кабана по роже, и он отшатнулся к «Чероки», треснувшись спиной о запаску.

— Братаны! — завопил водила, выскочив из кабины и не врубившись в ситуацию. — Завязывай! С чего завелись-то?

Если б Никита поддался искушению еще разок врезать Кабану, то мог бы поплатиться. Сзади уже вскочил на ноги обезумевший от боли в глазу полуослепший Щелбан и с ревом кинулся на Никиту, выставив вперед двумя руками выкидуху. Ветров отпрыгнул, и Щелбан, не успев притормозить, впорол острие в брюхо Кабану.

157