В девять Никита вспомнил, что ему надо на Каширку, и собрался к метро, но Вова решил его подвезти и, несмотря на поддатость, довольно лихо прокатил Никиту по Москве.
Приехали они туда без десяти десять, и Никита, которому не хотелось, чтобы Вова стал свидетелем его посадки в фургон с надписью «Хлеб», объявил, что у него встреча на перроне, и юркнул в метро. Выждав минут пять, он поднялся наверх и, убедившись, что приятель отчалил, прождал еще пять минут, пока фургон не подкатил к тротуару. Точно в 22.00 и точно на то же место, где высаживал Никиту утром. Водитель был тот же самый и вежливо предложил Никите забраться в кузов, где вкусно пахло сдобными булочками. Уже через полчаса он был в подземном гараже, где его встретила Светка.
Булочка была в облегающих спортивных брючках, свитере и теплых зимних кроссовках. Румяная, немного раскрасневшаяся, без косметики — не иначе только что пробежала несколько кругов вокруг дачи.
— Привет! — улыбнулась она. — Поехали наверх, там поговорим…
И нежненько подцепив Ветрова под руку, потянула его к лифту. В лифте они оказались одни, и Никита решил порадовать Булочку поцелуем. Однако радости на ее лице не увидел.
— Ты никак выпивши? — спросила госпожа Фомина так, будто прожила с Никитой в законном браке лет десять.
— Школьного друга встретил, — виновато произнес Ветров. — В баре посидели. Потом он до метро подвез…
— Машину нашу он видел?
— Нет, он раньше уехал.
— Смотри у меня… Что это за пакет?
— Это рукопись генерала Белкина…
В уже знакомой Никите спальне Светка внимательно выслушала весь рассказ о семействе Белкиных и о том, что рукопись выдана Никите на сутки, для ксерокопирования. И лишь под конец Никита сообщил о том, что видел Механика и Есаула.
— Блин! — воскликнула она. — С этого начинать надо было! А ты мне полчаса долдонишь про дедовскую писанину. На хрен она нужна, если мы их самих отловим. Так, говоришь, они в дом двадцать девять зашли? По вашей улице? Ладно. Завтра пошлем туда кого-нибудь присмотреться. Сходит по этажам под видом коробейника, может, и наткнется на них. Но вот тебя мне что-то не хочется домой отпускать. Если ты еще раз с ними встретишься на родной улице — так легко не отделаешься. Они тут уже такого начудили, что с ума сойти. И ментов на уши поставили, и бандитов. А гуляют по городу как ни в чем не бывало… Спьяну море по колено, чувствуется. Самое ужасное, что они могут в ментовку влететь или на корешей тех, кого порезали. Тогда они могут клад отдать во имя спасения шкуры. Шкуры им, конечно, вряд ли оставят, а вот клад приберут.
— Я вообще-то сегодня родителям ничего не сказал, — проворчал Никита. — Даже о том, что ночевать не приду. Волноваться будут.
— Вот это зря. — Светка подала Никите сотовый. — Звони. У вас дома аппарат без определителя?
— Без, а что?
— Можешь сказать, что звонишь, допустим, из Серпухова и пробудешь тут еще три дня. Корреспондентское задание.
Никита нажал нужные кнопочки и очень порадовался — к телефону подошел отец.
— Папа, это я, Никита! — Ветров-младший постарался говорить быстро и не делать пауз. — У меня мало времени — из автомата звоню. Я в Серпухове. Задание от редакции, срочное, три дня меня дома не будет, ясно? Скажи маме, чтоб не волновалась. Привет и пока!
Света погладила Никиту по щеке.
— Ладно, показывай, что это за писанина.
Никита вынул сверток, развернул газету, в которую была упакована пухлая картонная папка зеленого цвета. Развязал тесемочки, и перед Булочкой предстала толстая пачка листов бумаги, исписанной где перьевой, где шариковой ручкой.
— Нда-а… — протянула Светка. — Сейсмографы понятней пишут. Да еще если ксерокопию снять, вообще хрен разберешься. Значит, ты пообещал сыну, что книжку издать можешь?
— Нет, я просто намекнул, что если это окажется возможным, то попробую… Надо же было ее как-то выпросить. Этот младший Белкин очень неохотно рукопись отдал. И всего на сутки. Так что как хочешь, а я должен ее завтра отвезти.
— Отвезешь. Пошлю с тобой пару пареньков и дам машину. Но эти три дня будешь тут сидеть. И читать это писание. У меня до фига дел завтра, заниматься тобой до самого вечера я не смогу. Ксерокопию сделают сегодня, завтра с утра отвезешь рукопись. А потом читай и расшифровывай это сочинение. Главная задача — вытянуть все, что касается этого объекта и тех мест, откуда на него можно проникнуть.
— Знаешь, — Никита решился поделиться сомнениями, — ты учти, Юрию Петровичу Белкину было всего тринадцать. Он мог ничего и не запомнить. Тем более что он генерал авиационный, а не инженерный. Ну и, наконец, это же повесть, а не мемуары, он мог просто-напросто что-то придумать.
— Все может быть. Но ничего лучшего у нас в руках нет. Белкина с того света не вернешь. Зою Михайловну и эту Клаву — тоже. Можно поискать Дусю, но это станет возможно, если там, в рукописи, о ней что-то есть. Так что читать все равно надо. Конечно, сейчас ты нам дал хороший хвостик к Есаулу и Механику, а потому, может быть, твои хлопоты здесь будут зряшными. Но этих козлов надо еще взять. А они — ребята, которые могут и не попасться. Живыми особенно. Помирать им не страшно — по данным Серого, Механик — туберкулезник, если не на последней, то на предпоследней стадии. У Есаула с печенкой и почками проблемы, да и сердце от такой пьянки не в лучшей форме. Но вооружены они крепко, даже гранаты имеют. Одну вчера употребили.
— Где?
— Не важно, не загружай голову, она тебе нужна для другого. Знай только то, что я считаю возможным тебе сообщить. Правда ведь, так спокойнее?